60 лет в пригороде Петербурга-Ленинграда существовала улица Аткарская. Откуда она взялась? Каждый, кто едет из Аткарска в Озерное, проезжает Куткин овраг. Почему он так называется? Как ни странно, но ответ на эти такие разные вопросы можно найти в селе Малая Осиновка…
И улица в Петербурге, и овраг в окрестностях Аткарска получили свои названия благодаря княжескому роду Куткиных, которые более 100 лет владели имениями под Аткарском. В географии нашего района Куткины оставили заметный след – помимо Куткина оврага, название которого занесено на карты, есть еще Куткин лес, Куткин родник, да и Малая Осиновка в старых документах носит тройное название «Рычи, Погорелая Осиновка, Куткина Осиновка»….
Герой и душегуб. В далеком 1827 году в Саратов из столицы прибыл с проверкой сенатор Огарев. К высокопоставленному столичному чиновнику с жалобой на разврат, издевательства и поборы своего помещика явились крестьяне из села Малая Осиновка Аткарского уезда.
Крестьянские просьбы назывались трогательным словом «слезные» — других прав, кроме как слезно умолять, у крестьян не было. Простодушные жалобы осиновских крепостных на своего барина дошли до наших дней: «У меня, — говорил один, — помещик сильным образом взял 120 рублей и жену мою Варвару Ивановну брал к себе». «У меня, — говорил другой. – взял 170 рублей и загонял лошадь». «У меня отнял двух лошадей, сестру мою, девицу Маланью в несовершенных летах, растлил насильно, а меня в рабочие дни ковал вжелеза, мать мою, Анисью, за ту сестру бил всячески». «У меня силой взял 1,5 тысячи рублей и две лошади, а мать мою Пелагею Даниловну, стращал поставить на приготовленную раскаленную сковороду, за что она отдала ему свои 75 рублей».
Пораженный сенатор отправил в Петербург донесение: „помещик Куткин в своей аткарской деревне брал к себе крестьянских жен на целые ночи для содействия с ними незаконного прелюбодеяния, а оставшиеся без них в домах малолетние дети в люльках с одного плаканья и крику своего много умирают“.
Растлителем крестьянских девиц, душегубом и мучителем был герой Бородина, участник заграничных походов русской армии, доблестный офицер майор Евлампий Куткин, самый неоднозначный персонаж аткарской истории…
Еще мальчишкой Евлампий Куткин поступил рядовым в 18 Егерский полк и принимал участие в Наполеоновский войнах. Во время Отечественной войны 1812 года, выслужив чин капитана, он сражался под Смоленском и Витебском, выжил под Бородином, отступал с Кутузовым до Москвы, штурмовал Верею и Малоярославец, был контужен. Он закончил войну майором и был в числе тех русских воинов, которые в 1815 году победоносно вошли в Париж.
Тот Куткин, который прошел всю наполеоновскую кампанию, был несомненном мужественным и честным офицером. Тот, что истязал крестьянских девушек — отъявленным негодяем. Как в одном человеке уживались две эти стороны, остается загадкой. Когда по крестьянским жалобам началось следствие, полковник виновным себя не признал и объявил, что крестьяне действуют по чужому наущению, и дело заглохло на два года. Потом вскрылось, что Евлампий сходит с ума, пьянствуя и продолжая истязать крестьян, и только тогда состоялся суд. Полковника признали душевнобольным. После его смерти крестьяне оказались совершенно разоренными.
*Под куполом храма. Полной противоположностью Евлампия был его брат – князь Евгений Алексеевич, офицер лейб-гвардии Преображенского пол*ка. Он вышел в отставку еще до Отечественной войны, поселился в аткарском имении и служил в «совестном суде» (этот суд разбирал преступления, совершенные детьми, слабоумными, калеками, основываясь на человеколюбии и справедливости).
Интеллектуал и богач, он женился на сестре петербургского археолога и чиновника Марии Васильевне Терещенко. Дружил с учеными и писателями, в его доме в Саратове часто бывал молодой Чернышевский.
При нем усадьба в Малой Осиновке утратила зловещий ореол и стала для следующих поколений просто уютным дворянским гнездом.
Факт. Во время эпидемии холеры из усадьбы князя Куткина на сельскую улица выскочила цесарка. Испугавшиеся крестьяне приняли ее за холеру и убили.
Евгений Алексеевич старался изгладить память, оставленную братом. Он хотел, чтобы его запомнили по его собственным делам и оставил в истории Аткарского уезда свой след. В родовом имении князь выстроил великолепную церковь–воплощение мощи и богатства. Считал, что на века. В 1848 году церковь освятили во имя Святой Живоначальной Троицы. В народе ее называют «храмом у трех дорог», потому что стоит она на пересечении дорог на Озерное, Приречное и Малую Осиновку. В прошлом году Троицкой церкви у села Малая Осиновка исполнилось 170 лет. Ее обезглавленный силуэт безнадежно изуродован, под перекрытиями поселилась стая ворон, и в таком виде остается она единственным рукотворным памятникам князьям Куткиным на аткарской земле.
…И под куполом цирка. Сын Евгения Алексеевича князь Николай прожил долгую жизнь. Он родился еще во времена Пушкина, а умер, извлекая прибыль из достижений прогресса – поездов и электричества.
Князья Куткины были одними из богатейших землевладельцев Аткарского уезда и умели свое богатство приумножать. Князю Николаю принадлежал пароход, ходивший по Волге. И без того немалое состояние возросло, когда Рязано-Уральская железная дорога решила проложить железнодорожную ветку Аткарск-Баланда по землям князя, и выкупила часть земли под строительство.
Даже увлечение он сумел превратить в бизнес – князь страстно любил цирк. В конце XIX века в центре Саратова Николай Евгеньевич возвел огромное цирковое деревянное здание, которое ярко освещалось электричеством. Цирк князя Куткина соперничал с цирком братьев Никитиных, в нем гастролировали лучшие конные труппы России, демонстрировавшие чудеса джигитовки.
Но 1 февраля 1900 года средь бела дня над куполом цирка взметнулось пламя — из огня успели вывести лошадей, но само здание сгорело дотла. В поджоге современники подозревали Никитиных, которые не терпели конкурентов. Вместо сгоревшего Куткин хотел построить в Саратове первоклассный каменный цирк, но свой замысел в жизнь так и не воплотил. Его захватил более масштабный проект, на этот раз в столице.
Где эта улица? Весной 1904 года князь Николай Куткин выгодно инвестировал деньги – он купил участок земли по Петергофскому шоссе, соединявшему Петербург с императорской резиденцией в Петергофе. Князь начал строить пригородный дачный поселок – этакий аналог современной Рублевки.
У его дерзкой мечты был точный расчет. За свой счет князь замостил до 15 верст прокладываемых на участке улиц, установил освещение, посадил вдоль дорог и во дворах деревья. В его планах была прокладка трамвайных путей в поселке. Гордясь древними княжескими корнями, Николай Евгеньевич дал новому поселку название «Княжево» в честь своей семьи. В 1906 году губернатор Санкт-Петербурга утвердил план поселка. Параллельно Петергофскому проспекту протянулись улицыЧеховская, Державинская и Аткарская… Несмотря на жесткую коммерческую хватку, князь в старости стал сентиментален –улицу нового аристократического поселка у Северной столицы он назвал в честь города своего детства. В возрасте 77 лет Николай Евгеньевич Куткин умер, не успев воплотить все свои планы. Наследники князя не справились с управлением поселком и продали его бельгийскому подданому Лорану Меусу.
При советской власти поселок Княжево оказался в городской черте Ленинграда. Улица Аткарская просуществовала 60 лет, но «хрущевская» застройка привела к исчезновению с карт Княжевского проспекта и Аткарской улицы. Новый микрорайон Ленинграда стал назваться Дачное, уже ничем не напоминая об аткарском князе…
Автор текста: ЕЛЕНА БАДИКОВА
