35 лет назад мир потрясло страшное известие об аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Первыми зафиксировали ядерный взрыв радиометрические станции, в том числе станция в Кыргызстане, на которой начальником лаборатории радиологического контроля работал Вячеслав ЮДАКОВ, ныне наш земляк.
Первая командировка
В Чернобыль Вячеслав отправился добровольцем, в полной мере осознавая опасность, но и значимость своей профессиональной необходимости. С 11 августа по 11 ноября он встречал ликвидаторов и замерял уровень радиации, которую они выносили на себе с четвертого энергоблока АЭС.
— После смены почти все ребята «светились», то есть уровень радиации был превышен, — рассказывает Вячеслав Алексеевич. – Всех отправлял на дезактивацию, где полностью менялась и утилизировалась спецодежда и обувь. Кроме того измеряли радиацию в местах захоронения радиоактивных отходов. Работали, не считаясь со временем. Большинство моих коллег из союзных тогда республик на ликвидацию Чернобыльской аварии ехали добровольно. Надо отметить, что радиометрический контроль оставлял желать лучшего, не хватало даже дозиметров. Вот и хватали ликвидаторы запредельные дозы. Радиация — враг невидимый, глупое геройство здесь ни к чему, а люди недооценивали силу радиации, процветали глупость и легкомыслие.
Помню, вывезли из зоны реактора отработавший свое так называемый «луноход» — это автоматический радиоуправляемый бульдозер. Его использовали для сбора обломков радиоактивного графита с крыши станции. Поставили «грязную» машину к штабу гражданской обороны, вместо того, чтобы отправить на дезактивацию. Штабисты высыпали поглазеть на чудо-технику, фотографировались на ее фоне, пока не вмешался дозиметрист. За полчаса любопытные схватили полугодовую норму облучения.
Боролись и с мародерством. Из 30-ти километровой зоны вывозили набитые радиоактивной пылью ковры, телевизоры, автомашины. Приходилось объяснять людям, что такое радиация, демонстрировали показания дозиметров на мертвых кошках и собаках, и все-таки многие отказывались эвакуироваться из зоны отчуждения, прятались по деревням, в лесах, несмотря на то, что лес стоял коричневый.
Самую крупную дозу радиации я обнаружил в мусорном баке с пылью, собранной на улице Припяти. Бак «фонил» так, что дозиметр захлебывался свистом и щелкал, зашкаливая. Пыль на дорогах обрабатывали специальным составом, гранулирующим мельчайшие частицы, и затем вывозили на дезактивацию. Все, что можно, мыли щетками с моющим веществом «Айна», воду собирали в цистерны и вывозили на дезактивацию.
После Чернобыльской аварии люди кинулись искать дозиметры. В продаже их не было, но из-под полы за немыслимые по тем временам деньги от 300 до 700 рублей приобрести было можно.
Я в своей работе использовал два дозиметра. Один портативный, второй более точный, измерял как альфа-, так и гамма-излучения.
Вячеслав Алексеевич хранит свои рабочие дозиметры, как память о Чернобыле, но готов передать их Аткарскому краеведческому музею.
Вторая командировка
Второй раз в 30-километровую зону Чернобыльской АЭС Вячеслав Алексеевич попал в 1988 году в составе экспедиции научно-производственного объединения «Тайфун». С 5 по 16 сентября экспедиция обследовала состояние радиоактивного загрязнения на открытой местности, примыкающей к автомобильным дорогам от Чернобыля до Припяти.
— После проведенной дезактивации «фонило» меньше, но мы, как специалисты, отчетливо понимали масштаб катастрофы и ее долгосрочные последствия, — вспоминает Вячеслав Алексеевич. – Результаты наших исследований были не для широких масс. Но чернобыльский шлейф накрыл весь мир. В Лапландии, например, фиксировался падеж оленей целыми стадами, они наелись радиоактивного мха, а во Франции запретили употреблять в пищу зеленные культуры, обнаружив в них после дождя тяжелые металлы. В Киргизии повышение радиоактивного фона зафиксировано было спустя две недели, но мои коллеги из Германии, Великобритании, Польши, Албании, Японии, Швеции, Исландии, Норвегии сообщили уже через 2-3 дня.
Вячеслав Алексеевич – большой радиолюбитель, радист-виртуоз, отсюда и связь со всем миром.
Уже через три месяца после аварии в 30-ти километровой зоне ЧАЭС отмечались сильные отклонения от нормы у новорожденных диких и домашних животных.
— Как-то встретилось озеро в лесу, в котором прямо у поверхности плавали странные рыбы кровавого цвета без чешуи, — рассказывает Вячеслав Алексеевич, — такие находки мы фотографировали, описывали и отправляли ученым.
В том году был хороший урожай яблок и груш, но есть их было нельзя — велик радиоционный фон.
Последствия Чернобыля.
Авария на ЧАЭС была устранена ценой здоровья и жизни сотен тысяч людей, не только ликвидаторов, но и мирных жителей. Ведь было эвакуировано около 150 тысяч человек, уже получивших разные дозы радиации. Вячеслав Алексеевич, как специалист, знал, что мирного атома не бывает. И примером тому были за долго до Чернобыля аварии на предприятиях «Маяк», «Красное Сормово», на Байконуре. Но даже он, человек осторожный, ведущий здоровый образ жизни, долгие годы практиковавший йогу, не однократно зимовавший на метеорологических станциях в горах Тянь-Шаня и три года проработавший во льдах Арктики, не смог уберечь себя от радиации. Сейчас он – инвалидн III группы.
— Я думаю, что и тысячи лет не хватит, чтобы стереть последствия Чернобыля с лица Земли, считает Вячеслав Алексеевич. — Печально, но от подобных трагедий мир не застрахован. Уже после Чернобыля были аварии на АЭС в Америке (Пенсильвания), Японии (Фукусима), радиоактивные заражения в Бразилии (Гояния), Украине (Краматорск) – каждая авария — еще один параграф в инструкции по безопасности работы с «мирным атомом». Увы, эта инструкция пишется кровью.
Справка «АГ». Более 80 аткарчан принимали участие в ликвидации Чернобыльской аварии. Спустя 35 лет в живых осталось 38 человек, в том числе 19 инвалидов.
