Мог ли предполагать красноармеец Леонид Дрыков, что его письма аткарчанке Нине Малыченко станут музейными экспонатами? Что спустя восемьдесят с лишним лет они до слез тронут души тех, кто никогда не знал войны?
Письма передала в музей Наталья ФРОЛОВА, рассказав, что ее мама Нина Георгиевна Малыченко бережно хранила их до самой смерти, и у нее рука не поднимается сжечь эти весточки с фронта. Читать чужие письма нехорошо, но спустя восемьдесят лет это уже не просто письма, а свидетели истории, свидетели судеб людей, которые жили и любили в суровые годы Великой Отечественной войны.
Я век не забуду Аткарск
В конце апреля 1941 года уроженец Ивановской области Леонид Дрыков приехал к другу в Аткарск. Здесь в городском саду на танцах встретил свою Нину. Им было по 20 лет, и чувства их были взаимны и серьезны, а планы на будущее лучезарны и полны счастья. Но в июне «прокричали репродукторы беду», разлучившую молодых людей на долгих 6 лет.
Шесть лет ждала Нина своего Леонида с фронта. Шесть лет только короткие фронтовые письма от любимого наполняли жизнь надеждой на предстоящее счастье. Но какие это были письма! Полные такой нежности, любви, преданности! В стихах и прозе, короткие и длинные, позволяющие лучше узнать друг друга. В письмах они обижались и даже ссорились и вновь писали друг другу не в силах прекратить эти отношения.
«Привет с фронта! Здравствуй, дорогая Нина! С горячим гвардейским приветом к тебе твой знакомый Леня! Нина, сама знаешь какая сейчас обстановка. Завтра вступаем в бой, буду стараться писать тебе чаще, и ты мне пиши часто, как только сможешь. Тебе не трудно и много времени твоего не займет. А я очень доволен твоими письмами честными и справедливыми. Мне у тебя учиться надо».
«Нина, вот уже скоро два года, как мы с вами познакомились, и после короткой нашей дружбы – расставание. Но память моя свежа, я как сейчас помню и часто представляю наши встречи в беседке в парке. Вспоминаю наши дружеские милые беседы. Нина, не надо отчаиваться из-за долгой разлуки. Мы не виноваты, нас разлучила война. Как я скучаю по тебе, Нина!».
«Дорогая Нина, сегодня 27 апреля у нас чудесная погода и я вспоминаю этот день три года назад. Вот уже три года, как мы знаем друг друга, как завязали нашу дружбу и постоянно укрепляем ее письмами. Только что пришел с улицы, какая замечательная погода ! Вспоминаю нашу первую встречу у калитки в городской сад. Аткарск! Я его век не забуду!».
«Добрый день, дорогая Нина! С горячим красноармейским приветом Леонид!
Нина! Разрешите Вас поздравить с наступающим новым годом и пожелать Вам самых наилучших успехов в Вашей молодой и счастливой жизни и в повседневной работе и доброго здоровья. Уведомляю Вас, что я жив и здоров и чувствую себя прекрасно, готов в любую минуту бить врага – наверняка, до полного их уничтожения, дабы покончить раз и навсегда, снова вернуться и встретиться с Вами.
Нина!
И в какой стороне я не буду,
По какой я траве не пойду,
Я тебя никогда не забуду,
Потому что тебя я люблю!».
Не сомневайся – я вернусь
Нина Георгиевна до войны окончила бухгалтерские курсы и работала в Аткарской дистанции пути, — рассказывает ее дочь Наталья Владимировна. – Семья у них была большая – 13 детей. В мае 1944 года Леонид приезжал с фронта на побывку и сделал маме предложение стать его женой. Она с радостью согласилась, Леонид очень понравился многочисленной родне.
С той поры изменились и письма Леонида, в них стало больше любви, планов на будущее.
«Привет из Восточной Пруссии! Здравствуй, моя любимая Нина! Дорогая моя Нина, спешу сообщить тебе, что я жив и здоров. Служба моя идет благополучно. Весь период ведем наступательные действия.
Ниночка я обязательно к тебе приеду, несмотря на то, в каком виде буду, может калекой. Меня даже не интересует, нужен ли я тебе буду. Я должен тебя увидеть, а там ты поступишь, как сама захочешь. Я дам тебе выбрать».
Из писем видно, что Леонид был неравнодушен к поэзии. Фронтовые песни и стихи солдаты переписывали от руки, имена авторов терялись, как говорится, стихи уходили в народ. Поэты военной поры Константин Симонов, Василий Лебедев-Кумач так достоверно передавали солдатские мысли и мечтания, что нередко в тыл вместо писем уходили открытки со стихами. Немало таких открыток присылал Леонид своей Нине, возможно среди них были и авторские. Влюбленным стихи всегда помогали выражать свои чувства.
«Ты просишь писать тебе часто и много,
Но редки и коротки письма мои,
К тебе от меня непростая дорога,
И много писать мне мешают бои.
Пускай эта песенка вместо письма,
Что в ней не сказал я, придумай сама,
И утром, ее напевая без слов,
Ты знай, что я твой, что я жив и здоров».
Письма Леонида полны не только любовными признаниями, но и описанием фронтовых будней и праздников. Например:
«16 мая мы праздновали большой праздник! Нина! Наша часть – гвардейская! 16 мая нам присвоили это звание и вручили гвардейское знамя. Принимая его, мы торжественно клялись, что твердо будем нести его далеко на Запад до тех пор, хотя б один немец топчет нашу священную землю! Крепко мы били врага раньше, но теперь еще крепче будем бить в предстоящих боях. Вот наше гвардейское слово вам, девушки и Родине нашей матери! Праздник прошел хорошо, всего было вдоволь, но не хватало главного – вашего присутствия! Да Нина, идет весна, теплые темные вечера, золотое время для молодежи. Это время на многое побуждает и совсем не подходящее для войны».
О серьезности чувств говорит и письмо, в котором уже после победы Леонид сообщает об отправленных посылках для Нины:
«Ниночка, я кое-что купил для вас: отрез сукна на пальто – 3 метра, белое полотно – 5,5 метров, одеяло, простыни, наволочки, чулки, носки, нитки, иглы, шнурки. Ниночка, если удасться еще что-то купить – вышлю. Твой верный Леня».
Светлая память
Он вернулся к своей Нине в Аткарск, и была свадьба – скромная, но такая долгожданная. Молодые люди были счастливы, да недолго.
Наталья Владимировна рассказывает:
— По словам мамы, вскоре у Леонида открылся застарелый туберкулез легких. Война догнала молодого парня. Лечение в госпиталях и санаториях не дали положительного результата и было принято решение, что Леонид поживет у своих родителей «на молоке и свежем воздухе».
Нина с ним не поехала, в уходе нуждалась ее мама. И вновь разлука! Думали ненадолго, оказалось навсегда! Леонид умер.
«Как много я видал за эти годы,
Страданий человеческих и слез,
Но сквозь войну, утраты и невзгоды,
Твои черты я бережно пронес.
Тебя до мелочей припоминаю
И все, что было связано с тобой.
Я видел, ты со мной была, родная,
Когда впервые шли мы в жаркий бой.
Весной в беседке мы сидели,
Сегодня нам не спится от тоски.
Я так хочу, чтоб вместе поседели
Под старость наши буйные виски!».
Спустя несколько лет Нина вышла замуж, родила и вырастила двоих детей, но никогда не забывала своего Леню. Всю жизнь бережно хранила его нежные письма, даже перед смертью все перелистывала и перечитывала эти строчки, ведь в этих 37 весточках с фронта продолжала жить ее настоящая большая и верная любовь.
