Рубрика наша называется «История в лицах». Увы, лицо героя сегодняшнего рассказа теряется в дымке столетия. Время не сохранило его портретов, сведения о нем пришлось добывать по крупицам, даже имя его память потомков сохранила искаженным. Но результат трудов Сильвана Коревицкого выстоял столетие, пережил войны и приватизации, одолел засухи и браконьеров. Марфинский парк, редчайшей красоты памятник истории и природы, стоит вечным памятником своему хозяину.
Старинный род польских дворян Коревицких происходил из Подольской губернии. Как занесло молодого Сильвана в Саратовскую глушь? В 1890 году он с блеском закончил Павловское военное училище в Санкт-Петербурге. Из стен этого училища вышли прославленные генералы — комендант Порт-Артура Артур Стессель и один из лидеров Белого движения Унгерн фон Штернберг и талантливые поэты — Семен Надсон и Николай Клюев. Имя юнкера Сильвана Коревицкого, как одного из лучших выпускников, было занесено на мраморные доски Павловского училища.
Из столицы молодой офицер получил назначение в 6-ю резервную артиллерийскую бригаду в Саратов. Там, в Саратове, он, вероятно, и познакомился со своей будущей женой Марией Дмитриевной Беляевой. Ее отец Дмитрий Николаевич Беляев приходился дальним родственником декабристам братьям Беляевым. Имение Беляевых было в селе Варыпаевка Аткарского уезда. Дмитрий Николаевич скоропостижно умер в 1895 году, оставив жену одну с дочерьми. Имением суровой рукой управляла вдова – строгая и властная «Беляиха», как прозвали ее крестьяне. Дочерей она выдала замуж за офицеров, Мария получила в приданое земли в Марфино, а сестра ее — в Бровцыно.
После свадьбы Коревицкий вышел в отставку и заделался аткрским помещиком — семья поселилась в небольшом имении Марфино. Католику и поляку Сильвану Коревицкому нелегко было стать своим в среде Аткарского дворянства. Однако его активная общественная деятельность довольно быстро вызвала уважение населения. В 1905-07 годах Аткарский уезд был одним из главных очагов революции. Крестьяне громили помещичьи имения, были сожжены около половины усадеб, в том числе дома предводителя дворянства Николая Викторовича фон Гардера и ученого Александра Николаевича Минха.
Усадьбу Коревицкого крестьяне не тронули, и это многое говорит о его взаимоотношениях с жителями Марфина и окрестных сел. Сразу после первой русской революции Сильвана Владиславовича как человека, обладающего авторитетом в самых широких слоях общества – от дворян до крестьянства, выбрали председателем Аткарской земской управы. В 1907 -1912 годах он представлял Аткарский уезд в Саратовском земском собрания. В 1909 году он становится почетным мировым судьей.
Свою энергию и усердие молодой отставной офицер направил в хозяйственную сферу. В его появлением размеренная жизнь села закрутилась с необыкновенной силой. Он строит в Марфино вальцовую мельницу с газогенератором – воплощение достижений прогресса. Мельница Коревицкого перемалывала до 1500 пудов зерна в сутки (это высокая производительность даже по современным меркам). Он активно занимается земледелием, экспериментирует с новыми культурами, учит марфинских крестьян выращивать неведомые в начале двадцатого века помидоры.
Семья Коревицких покровительствует образованию. Их след в развитии образования в Аткарском уезде зафиксирован документально. Мария Дмитриевна взяла под опеку только что открытую школу в соседней деревне Бровцыно, а затем стала попечительницей Аткарской женской гимназии. В 1914 году ее труды был отмечены золотой медалью «За усердие» Министерства народного просвещения. Сам Коревицкий пожертвовал 800 рублей на церковно-приходскую школу. Большой поклонник музыки, Коревицкий создал из марфинских крестьян настоящий оркестр. Из окон его усадьбы часто лилась музыка — для гостей устраивали концерты, для крестьян — праздники с танцами. На Рождество в господском доме наряжали елку, приглашали на праздник крестьянских детей, одаривали их подарками и угощали сладостями. Помещичья усадьба превратилась в средоточие культурной жизни села.
Но венцом его деятельности в Марфино стал парк, который был создан – сейчас это трудно представить – всего за один сезон между 1905-1910 годами. Мы расскажем об этом парке словами его современника: в усадьбе Марфино создается пейзажный сад для прогулок вдоль берега реки Большой Колышлей. Извилистое русло реки перегородили плотинами и создали целую систему небольших журчащих каскадов и водных зеркал. Кольцевая прогулочная аллея проложена то параллельно руслу, то отступает от него, чтобы приоткрыть вид на поляну, ручей, декоративную группу деревьев. За сто лет история парка и его создателя обрастала легендами. Еще в 70-е годы прошлого столетия летчики, поднимавшиеся в небо с синицинского аэродрома, рассказывали, что с высоты птичьего полета аллеи хвойных деревьев образуют вензель «К».
Научное описание Марфинского парка составила выдающийся исследователь саратовской флоры, доцент СГУ И.Б. Миловидова: При отсутствии естественных хвойных насаждений и малочисленности сохранившихся в этой части области лесных участков, парк воспринимается как хвойный оазис, редкий по красоте. Это единственное место в области, где растет большая группа (около 30 экземпляров) пихты сибирской. Кроме того, в парке много других хвойных — десятки экземпляров ели обыкновенной, сосны обыкновенной, есть лиственница.
Интерес к аткарской старине Инна Борисовна унаследовала от предков. Ее дед, основатель первой аткарской типографии Василий Иванович Миловидов, в начале 20-го века выпустил несколько исторических трудов об Аткарске, самый известный из которых – легендарная книга Минха. Ее отец, художник Борис Миловидов, много лет приезжал в Марфино на этюды. Сама Инна Борисовна учла каждое дерево в Марфинском парке и побеседовала со старожилами села, которые принимали участие в закладке парка.
Свидетелей той поры уже не осталось. Но память об основателе парка живет в Марфино и поныне. Учитель географии Зоя Николаевна Борисова приехала в село в начале шестидесятых и застала людей, которые хорошо помнили Коревицкого и работали у него в усадьбе. Ныне Зое Николаевне 82 года, но рассказы той поры свежи в ее памяти: – Он состоял в переписке с учеными разных стран, со всех концов света ему присылали экзотические растения. Особенно много было сортов сирени, она до сих пор зацветает каждую весну. В центре парка есть озеро, это сейчас оно все заросло, а когда у Коревицкого собирались гости, то по вечерам в беседке на острове в центре озера играл оркестр, а вокруг плавали лодки с гостями.
Последний раз имя Коревицкого всплывает в документах в 1914 году. Когда началась Первая мировая война, ему было уже под пятьдесят, но когда в стране объявили всеобщую мобилизацию, Сильван Владиславович вернулся на службу – с первых дней войны в уезде он отвечал за отправку на фронт лошадей для кавалерийских частей. Чтобы понять масштаб работы, приведу одну цифру – только за первую неделю августа 1914 года в русскую армию мобилизовали более миллиона лошадей.
А потом следы Коревицкого теряются. Предпринятые мной попытки выяснить, что стало с ним после октября 1917 года, оказались неудачными. В списках русских эмигрантов его нет. Нет Коревицкого ни среди участвовавших в Гражданской войне, ни среди репрессированных. Зоя Николаевна приоткрывает завесу тайны: когда по уезду покатились аресты бывших царских офицеров, Коревицкого предупредили. Он хорошо заплатил кучеру и велел заложить самых лучших лошадей. Той же ночью, бросив все имущество, с женой и сыновьями он уехал на станцию. Рассказывали, что он поменял фамилию и остался жить в Саратове. Новую его фамилию никто не знает. Еще Зоя Николаевна вспоминает, что в войну кто-то из марфинцев встретил в госпитале сына Коревицкого и тот ему помог. Где произошла эта встреча, как звали сына, рассказать уже некому.
Так растворился на просторах истории человек, оставивший нам в наследство рукотворный хвойный оазис посреди засушливой степи. Но и поныне в Марфинском парке вековые пихты пронзают своими десятиметровыми вершинами небесную синь, затянутая ряской озерная гладь хранит отзвуки звучавшей когда-то над озером скрипки, а заинтересованный взгляд разглядит в узоре хвойных аллей букву «К»…
Автор текста: Елена БАДИКОВА
